Судьба клана - Страница 32

Непосредственность просто невероятная. Впрочем, как и наглость.

Поглядев на невинно хлопающую глазами Киру, я неопределенно хмыкнул и прошлепал в коридор, откуда буркнул:

— Сейчас приготовлю. Яичницу будешь?

— Буду, — обрадованно донеслось из комнаты. — Три яйца и желтки, чтобы целыми были, пожалуйста. И еще можно немного сверху сырной крошкой присыпать, и выпью стакан томатного сока, только натурального, конечно! А! И еще…

Ошалело слушая перечисление желаемого меню, я не глядел под ноги и — как результат — зацепился ногой за угол половичка и с грохотом рухнул на пол, по пути зацепив с собой вешалку, радостно приземлившуюся на меня.

— Рос? Ты в порядке?

— Ага, — прохрипел я, выбираясь из-под груды одежды. — В порядке. Так чего еще, ты говоришь, хотела? После натурального томатного сока.

— И еще пару тостов, только не слишком прожаренных. Я такая голодная!

— Ясно, — преувеличенно заботливым голосом произнес я. — Значит три яйца с целыми желтками и сырной крошкой, стакан натурального томатного сока и два умеренно прожаренных тоста? Я все правильно запомнил? Ничего не пропустил?

— М-м-м… не-е-т, кажется, — задумчиво протянула невидимая мне Кира. — У тебя такая хорошая память, Рос!

— Ы-ы-ы! — придушенно выдавил я, баюкая ушибленный при падении локоть. Тот самый, что пострадал вчера при падении на асфальт с бессознательной тушкой Киры на руках. Черт… без сознания она мне нравится куда больше…

Набрав в легкие побольше воздуха, я уже собрался было высказать все, что думаю и о яичнице, и о томатном соке, когда за моей спиной раздался пронзительный дверной звонок. Подпрыгнув от неожиданности, я приземлился на валяющуюся на полу вешалку. Жалобно хрустнув на прощание, вешалка переломилась пополам, а я с шипением принялся скакать на одной ноге, уподобившись сошедшему с ума козленку и баюкая ушибленную ступню в ладонях.

Допрыгав до двери, распахнул ее и поперхнулся, увидев перед собой до дикости пестрый домашний халат и радостно улыбающееся лицо соседки. Варвара Павловна собственной персоной.

— Утречко доброе, Ростиславушка!

— Ага, — просипел я, судорожно пытаясь вдохнуть. — И вам, ага… То есть — и вам доброе утро, Варвара Павловна!

Господи… зачем я вылез из кокона?! Зачем покинул уютную Вальдиру?! За что мне все это?!

В голове прозвучал заботливый голос мамы, всегда старающейся оберегать меня от всевозможных переживаний: «Ростик, это слишком для твоей нервной системы! Ты у меня мальчик впечатлительный…»

— А я вам пирожков принесла, — еще шире улыбнулась Варвара Павловна, протягивая мне накрытую полотенцем тарелку, и я понял, что сплю и вижу кошмарный сон. — С малиновым вареньем. Вкусные!

Ощущая боль в локте и ступне, с головой наполненной злобными мыслями о затребованном Кирой королевском завтраке, не выспавшийся и недавно переживший кучу событий как в реале, так и в Вальдире, я стоял перед соседкой, заставившей меня изрядно потрепать нервы, и на язык так и просилось: «Да шли бы вы со своими пирожками, Варвара Павловна…» Но заглянув в глаза пошедшей на мировую женщины я осторожно принял тарелку и скомканно пробормотал:

— Большое спасибо, Варвара Павловна, не стоило себя утруждать… спасибо…

Повисла неловкая пауза, которую немедленно требовалось заполнить какими-нибудь умными словами, сказать что-то подходящее случаю, но в голове у меня плавал сонный туман, внутри которого вертелась яичница с тремя целыми желтками. Да и не был я никогда силен в умных словах — во всяком случае, в реальном мире.

Спасла меня Кира. На плечо легла уверенная рука и меня твердо потеснили в сторону.

— Доброе утро, Варвара Павловна. — Широченной и искренней улыбке Киры мог позавидовать любой. Полное впечатление, что встретились две лучшие подруги, знающие друг друга давным-давно.

— Что же вы в дверях стоите? Вы проходите. Я как раз чай заварила свежий. Ой… пирожки? Большущее спасибо! А с чем?

— С вареньем малиновым, — едва вымолвила оторопевшая от такого натиска соседка, покорно увлекаемая в коридор.

— С малиновым? Мои любимые! — проворковала девушка, уверенно направляя грозу нашего дома ко мне на кухню.

Сухо щелкнул замок закрывшейся двери, и я остался стоять на собственном пороге и, уподобившись барану, выпученными глазами пялился в спины удаляющихся женщин, машинально прижимая к груди тарелку с пирожками.

«Вот он оскал политика, — шепотом пронеслось у меня в голове. — Елки… она уже и гостей ко мне в дом приглашает…»

— Рос, ты чего в дверях стоишь? — с недоумением окликнула меня Кира. — И пирожки неси. Вы просто волшебница, Варвара Павловна! Мы как раз завтракать собирались, и тут такой царский подарок.

— Да что уж там, — отмахнулась польщенная Варвара Павловна, утверждаясь на табурете. — Вы люди молодые, готовить вам некогда.

Неверными шагами я добрел до кухни и осторожно опустил тарелку на стол. На втором и последнем табурете уселась Кира, я остался стоять на ногах. Впрочем, без дела мне прохлаждаться не дали. Кира с намеком кивнула на чайник, перевела взор на посудный шкафчик. Испустив обреченный вздох, я полез за чашками.

Бардак… какой бардак… хорошо хоть сахар в доме есть и окаменевшие печенья. Правда, печенья настолько тверды, что их и молодой не осилит, но тут уж поделать нечего.

Пока я сервировал стол всем необходимым для чаепития, Кира оживленно болтала с соседкой, и я лишь ошеломленно разевал рот, видя, как Варвара Павловна прямо на глазах оживает и молодеет. Куда только делась ее недавняя скованность. Вскоре она пришла в себя настолько, что, отхлебнув чаю и без малейших затруднений схрупав половину окаменевшего печенья, перешла к своему любимому делу — с любопытством собирать личные сведения любого характера.